В перечень политических установок населения в рамках данного исследования были включены эмоциональный и функциональный аспект отношения населения к власти (доверие к политическим лидерам и оценка деятельности различных органов власти), отношение к политическим партиям (какие из них население считает репрезентирующими их интересы), желаемый административно-политический статус Калининградской области, а также ряд параметров социальной напряженности и гражданской активности — оценку вероятности массовых протестов в населенном пункте респондентов, оценку потенциальной эффективности протестных акций, а также готовность населения принять участие в тех или иных формах протестной активности.

Оценки доверия населения к политическим лидерам регионального и федерального уровня приведены в предыдущем разделе «Пространство доверия», оценки репрезентации своих интересов политическими партиями — в разделе «Пространство идентичности».

В настоящем разделе мы подробно рассматриваем функциональный аспект отношения населения к деятельности органов власти. В целом деятельность федеральных органов власти, как видно из таблицы, оценивается населением региона выше, чем региональных: работа Президента РФ В.В. Путина получает среднюю оценку 1,3 (при максимальной + 2, и минимальной– 2), Председателя Правительства Д.А. Медведева 0,66, самого Правительства РФ 0,37. Среди региональных органов власти наивысший балл (и единственный положительный) имеет губернатор области Н.Н. Цуканов (0,26) (Таблица 1).

Таблица 1

Оценки населением деятельности органов власти

Источник: [1] [2] [3].

Большинство населения региона выражает четкие «пророссийские» предпочтения в отношении административно-политического статуса Калининградской области. Половина от общего числа опрошенных (51,1 %) выступает за присвоение области особого экономического статуса в составе РФ, и 36,5 % — за существование региона в составе России в обычном формате. Еще 3,4 % считают, что область должна стать республикой в составе РФ. Таким образом, суммарно 91 % выступает за сохранение области в составе России в том или ином статусе. Различные варианты отделения региона набирают незначительные проценты: «территорией, находящейся в совместном управлении РФ и ЕС» область хотят видеть 3,3 % населения, «независимым государством» — 2,5 %, «регионом в составе другого государства» — 0,9 % (Рисунок 1).

Рисунок 1 — Распределение ответов на вопрос: «Какой по статусу Вы хотели бы в будущем видеть Калининградскую область?», %

Источник: [1] [2] [3].

По сравнению с началом двухтысячных годов в массовом сознании регионального сообщества варианты сохранения области в составе Российской Федерации стали намного привлекательнее: либо в обычном статусе (с 10 до 37 %), либо с правами Особой экономической зоны (с 39 до 51 %).

Различные опции, предполагающие участие иностранных государств в управлении регионом, значительно потеряли свою привлекательность в представлении жителей области: если в 2003 г., например, пятая часть жителей региона предпочитала в будущем видеть область в совместном управлении России и Европейского союза (для сравнения: областью с обычным статусом ее хотели видеть всего 14 %), то в 2015 г. этот вариант набрал всего 3 % ответов. Вчетверо (с 11 до 2,5 %) сократилась доля тех, кто хотел видеть регион независимым государством (Рисунок 2).

Рисунок 2 — Динамика желаемого статуса области в представлении населения (2001—2015 гг.), %

Источник: [2] [4].

Довольно низко население оценило вероятность проведения массовых протестных акций в регионе: как «низкую» или «крайне низкую» ее отметили более двух третей опрошенных (67,8 %), в то время как «высокой» или «очень высокой» ее считают только 9 %. Еще почти четверть опрошенных (23,2 %) оценили ее как «среднюю» (Рисунок 3).

Рисунок 3 — Распределение ответов респондентов на вопрос о вероятности проведения массовых протестных акций, %

Источник: [1] [2] [3].

Невысоко жители региона оценивают и потенциальную эффективность возможных массовых протестных акций: только 5 % опрошенных считают, что участникам акций протеста удалось бы добиться поставленных целей. Еще 43,5 % полагают, что участникам массовых протестных акций удалось бы добиться частичной реализации своих целей, а чуть более половины (51,6 %) уверены, что массовые протестные акции вообще не дали бы никакого результата (Рисунок 4).

Рисунок 4 — Распределение ответов респондентов на вопрос о потенциальной эффективности массовых протестных акций, %

Источник: [1] [2] [3].

Невысокая оценка эффективности проведения протестных акций сочетается с невысоким уровнем готовности населения принять участие в проведении каких-либо протестных акций в регионе: две трети опрошенных (66,5 %) не намерены участвовать ни в каких акциях в защиту своих интересов. Еще приблизительно четверть опрошенных (23,7 %) готовы принять участие в сборе подписей в поддержку какой-либо инициативы; почти 14 % допускают свое участие в митингах.

По мере усиления радикальности действий и выхода за пределы институционально определенных рамок выражения своей гражданской позиции число их потенциальных сторонников значительно убывает: в демонстрациях готовы принять участие только 6,7 % респондентов, в забастовках — 3,1 %, в радикальных акциях (погромах, захватах зданий и т.п.) — 1,8 % (Рисунок 5).

Рисунок 5 — Распределение ответов на вопрос о готовности населения принимать участие в различных формах гражданско-политической активности, %

Источник: [1] [2] [3].